Еще в июле, до перекрытия Северной железной дороги под руководством заместителя директора института П. Л. Калантарова был отправлен в г. Томск эшелон из 9 вагонов с наиболее ценным оборудованием, приборами и материалами, а также наиболее ценными книгами из фундаментальной библиотеки.
В июле — августе, в основном самолетами, был эвакуирован ряд профессоров. Партийной организацией института проводилась большая разъяснительная и организационная работа по эвакуации основного состава института. Этот вопрос обсуждался на общем партийном собрании, проводились беседы во всех подразделениях института в период эвакуации, были четко организованы подвоз людей и погрузка на Финляндском вокзале.
В январе 1942 года было эвакуировано 550 политехников, причем эшелон, который перевозил эвакуированных, не имел определенной станции назначения. Пассажиры этого эшелона самостоятельно выбирали место высадки. Часть политехников эвакуировалась с предприятиями и учреждениями, на которых они работали или имели с ними какие-нибудь другие связи.
В январе — феврале 1942 года в г. Ташкент была эвакуирована группа профессоров и преподавателей в количестве 15 человек. На Урал было эвакуировано 50 человек.
Была эвакуирована основная часть коллектива института в количестве 1892 человека, считая членов семей политехников. Позже с другими вузами Ленинграда было эвакуировано еще 1766 человек.
После эвакуации основного состава ЛПИ в Ленинграде осталось несколько более 300 политехников. На их плечи легло выполнение заказов фронта и сохранение материальной базы института. В числе оставшихся было 11 комсомольцев и 35 коммунистов.
Немецко-фашистские войска стремились отрезать Ленинград от остальной части страны. К 8 сентября 1941 года сомкнулось кольцо блокады Ленинграда. С началом блокады, в особенности после эвакуации основного состава института, перед отделом главного механика, который возглавлял коммунист В. А. Вайнер, встали трудные и сложные задачи. Нужно было в условиях постоянных артобстрелов и бомбежек, при отсутствии нужного количества электроэнергии и топлива, руками ослабленных голодом людей, сохранить энергохозяйство института, систему водоснабжения и канализации, учебные здания и жилой фонд. При решении этих задач В. А. Вайнеру, исполнявшему обязанности директора некоторое время после ухода в армию директора института П. А. Тюркина, приходилось привлекать к работе молодежь — не призванных в армию по возрасту и другим причинам, школьников старших классов и не выехавших из Ленинграда кадровых работников института.
Окруженный полностью Ленинград мог общаться с «большой землей» только через Ладожское озеро. До ледостава на озере подвоз в Ленинград и эвакуация были чрезвычайно ограничены из-за малочисленности Ладожской флотилии, нападений вражеских самолетов на пересекающие Ладогу суда. После замерзания озера грузы и людей начали переправлять автотранспортом по льду. Эта дорога получила название «Дороги жизни». Дорогу постоянно бомбили, разрушая лед, но дорога непрерывно функционировала, не взирая на неизбежные потери.
После того, как было замкнуто кольцо блокады, немецко-фашистская авиация с помощью заброшенных в город корректировщиков уничтожила запасы хранившегося в Бадаевских складах продовольствия. В Ленинграде начался голод, люди гибли и от голода и от болезней.
В августе 1941 года на территории института размещался военный госпиталь. Он размещался в Главном здании и частично во 2-м учебном корпусе. Подготовить помещения для размещения госпиталя нужно было за 48 часов. Институт направил на эту работу большое количество своих сотрудников и студентов. Заметную часть вспомогательного персонала госпиталя — около 150 человек — составили женщины и девушки политехники. Госпиталь работал на территории института до начала лета 1942 года.
К осени 1941 года трест «Ленэнерго» начал ограничивать потребление электроэнергии институтом, затем подача энергии вовсе прекратилась. К январю 1942 года выработка электроэнергии в Ленинграде сократилась до 14% от довоенного уровня. Подача энергии в институт из городской сети прекратилась. Вместе с тем подготавливался энергетический прорыв блокады города. Еще осенью возникла угроза захвата противником Волховской электростанции. Поэтому ее демонтировали, а оборудование вывезли на Свирьстрой. Была перерезана дорога и линия электропередач между Волховом, Тихвином и Свирьстроем. Однако вскоре немцев оттеснили и движение по этой дороге было восстановлено. Началось экстренное восстановление Волховской ГЭС. Работы велись в тяжелых условиях при частых артобстрелах и бомбежках в условиях суровой зимы без перерывов на ночь. Руководил работами выпускник Политехнического института Иван Васильевич Никифоров.
В августе 1942 года по дну Ладожского озера было проложено 8 высоковольтных кабелей, что позволило передавать в осажденный Ленинград до 15000 киловатт электроэнергии. После замерзания Ладожского озера по ее льду была построена воздушная высоковольтная линия протяженностью в 30 километров. Работая по ночам и в плохую погоду, чтобы избежать ее разрушения артиллерией и авиацией противника, линию проложили за 12 суток. Ее легкие деревянные опоры вмораживали в лед. Необходимые расчеты этих линий были выполнены профессором электромеханического факультета ЛПИ А. А. Вульфом.
Активное участие в работах по приему электроэнергии в Ленинграде принимал Сергей Васильевич Усов, впоследствии работавший проректором ЛПИ по научной работе и деканом электромеханического факультета.
Подача электроэнергии в институт была недостаточной и нестабильной. В связи с этим, в институте была смонтирована автономная электростанция мощностью в 100 лошадиных сил. Для этой цели были использованы генератор и преобразователь, смонтированные еще до революции, находящаяся на испытаниях аккумуляторная батарея с подводной лодки. Привод генератора осуществлялся дизелем, который ранее использовался на кафедре двигателей внутреннего сгорания в качестве учебного пособия. Эта электростанция обеспечивала энергопитанием институтскую АТС, хирургические и другие отделения госпиталей на территории института и циркуляционные насосы в котельной. Это было необходимо, чтобы не допустить размораживания отопительной и водопроводной систем. Кроме того, станция снабжала электроэнергией мастерские и лаборатории, выполнявшие важнейшие заказы для фронта. Станция проработала до конца войны.
Зима 1941 — 1942 года была самым тяжелым периодом блокады Ленинграда. Катастрофической была смертность среди сотрудников и, в особенности, среди студентов ЛПИ. С наступлением весны 1942 года встали новые задачи: нужно было очистить территорию института и подшефных домохозяйств от нечистот, грязи и мусора, чтобы предотвратить возникновение эпидемий. Нужно было, кроме этого, вывозить лед и снег, чтобы подготовить возобновление движения городского транспорта и, в первую очередь, трамвая. По этому вопросу было проведено общеинститутское партсобрание. Партбюро поставило руководить основными участками этой работы наиболее активных коммунистов. Основная трудность состояла в том, что коллективу ослабевших людей небольшой численности нужно было выполнить большой объем работ на территории, которая раньше занималась коллективом гораздо большей численности. Однако люди работали с энтузиазмом, видя в этой работе движение к возрождению города и института. Радостным событием для политехников была организация бани с горячей водой в котельной института. Пропускная способность ее была небольшой, поэтому редкие посещения ее были большим праздником и проводились по приглашениям.
Невзирая на жестокий энергетический голод, 25 апреля 1942 года было восстановлено пассажирское трамвайное движение. Это имело не только бытовое и экономическое значение, эта победа имела громадный психологический эффект.
С наступлением весны были развернуты работы в подсобном хозяйстве института. Хозяйство снабжало политехников зеленью и овощами, а также заложило на хранение для использования зимой около 16 тонн овощей. Вместе с тем, получило широкое распространение индивидуальное огородничество на выделенной институту площадке в районе Гражданки.
Все теплое время 1942 года велась подготовка к зиме. Действующие подразделения переводились в помещения с печным отоплением, деревянные постройки разбирались на дрова, приводилась в порядок система канализации и водоснабжения, сооружались водоразборные колонки. Помещения, не имеющие печного отопления, были законсервированы. Пришлось заделывать более 600 выбитых окон.
После эвакуации основной части коллектива произошла перестройка структуры парторганизации. Вместо парткома действовало партбюро. Регулярно проводились партсобрания, как правило, в помещении Дома ученых в Лесном, в котором действовало печное отопление. Перед проведением крупных и срочных мероприятий проводились открытые партсобрания, в которых участвовала большая часть коллектива. Партбюро добилось того, чтобы самые ответственные направления деятельности института возглавлялись коммунистами.
Основная часть коллектива ЛПИ, которая эвакуировалась в Тбилиси, сделала плановую остановку в г. Пятигорске Краснодарского края. Остановку предполагалось использовать для отдыха и восстановления здоровья ослабевших в блокаде людей.
При выезде из Ленинграда партийный комитет назначил своим уполномоченным в коллективе эвакуируемых доцента электромеханического факультета Григория Романовича Лулова, который и возглавлял группу коммунистов. Основной заботой группы были организация питания и быта эвакуированных, а также оказание помощи местным властям в проведении сельхозработ.
Питание в Пятигорске было организовано хорошо и приехавшие, в особенности молодежь, быстро восстанавливали свои силы. Однако фронт приближался к Пятигорску. Несколько попыток эвакуировать институт восточнее — дальше от линии фронта — закончились неудачно из-за отсутствия транспорта. Несколько небольших групп политехников ушли пешком. Самая большая группа вышла из Пятигорска в направлении на Моздок 7 августа. В ее состав входили 126 человек. Вместе с группой вышли заместитель директора А. И. Дмитриенко и секретарь партбюро Г. Р. Лулов. Директор института В. Г. Подпоркин остался в Пятигорске, чтобы подготовить эвакуацию остальных.
К полудню 9 августа все было готово к эвакуации. На подводы были погружены вещи. Но в 13.30 в город вошли немецкие танки и сделали невозможным выход из города. Пятигорск оказался в оккупации. Коммунисты ЛПИ профессор Е. Н. Горева, директор института В. Г. Подпоркин, вместе с уполномоченным ВКВШ (Всесоюзного Комитета по Высшей школе) профессором Клюквиным и тремя студентами попытались перейти линию фронта в направлении на Моздок, но их попытка закончилась неудачей. 11 августа в оккупированном Пятигорске была объявлена регистрация специалистов и евреев. 18 августа началась регистрация коммунистов. Коммунисты от регистрации уклонялись и скрывались либо в сельской местности, либо в самом городе.
5 сентября 1942 года был проведен массовый расстрел евреев без различия пола и возраста. Среди расстрелянных были — декан гидротехнического факультета профессор А. А. Добрускин; декан инженерно-экономического факультета доцент С. М. Вейнгартен; доценты кафедры математики Н. А. Розенсон, Т. А. Блинчиков. Всего в Пятигорске немцы расстреляли около 3000 человек, в том числе 2000 евреев. Следует сказать, что декана гидротехнического факультета профессора А. А. Добрускина предупреждали о том, что не следует регистрироваться у оккупационных властей. Ему была предложена возможность заменить национальность в паспорте. Но профессор отказался от этого, возразив: «не верю, что цивилизованная нация Гете и Шиллера может поступать по варварски».
Немецкое командование считало большой удачей захват в Пятигорске большой группы ученых Политехнического института и других вузов и пыталось заигрывать с ними. Неоднократно им предлагалось выехать в Германию. Эти предложения делались через профессора ЛПИ Д. Н. Дьякова, но он под всякими предлогами пытался оттянуть этот отъезд и с достаточным успехом. Ученые-политехники так и не были вывезены в Германию. В январе 1943 года Пятигорск вновь был занят советскими войсками.
По решению ВКВШ ЛПИ им. М. И. Калинина после освобождения Пятигорска должен был размещаться и функционировать на базе Ташкентского индустриального института. Политехники начали прибывать в Ташкент в августе 1942 года. Основная группа прибыла из Пятигорска, переправилась через Каспий в Красноводск и добралась до Ташкента на поезде. После освобождения Пятигорска от немецкой оккупации в одиночку и мелкими группами продолжали прибывать с Северного Кавказа те, кто попал в оккупацию. Коллектив института пополнялся за счет демобилизованных из действующей армии по ранениям и другим причинам, политехников, выехавших из Ленинграда ранее и работавших на Урале и в Сибири.
В своих воспоминаниях студент Инженерно-экономического факультета ЛПИ Николай Меренищев, работавший секретарем комсомольской организации ЛПИ в Ташкенте, пишет: «В эти тяжелые времена коллектива ЛПИ в эвакуации большое внимание и помощь в налаживании бытовых условий и учебного процесса оказывали дирекция и общественные организации САИ ( Среднеазиатского Индустриального Института). Правительство и ЦК КП Узбекистана оперативно решали вопросы снабжения преподавателей и студентов одеждой, бельем, обувью и продовольствием».
Меренищев Николай Владимирович — выпускник Инженерно-экономического факультета ЛПИ, работал в Ленинграде после войны на руководящей комсомольской и партийной работе, был одним из секретарей Ленинградского ГК КПСС, работал в аппарате ЦК КПСС. Был делегатом ХХI, XXIY, XXY и XXYI съездов партии, избирался кандидатом в члены ЦК КПСС. Был депутатом одного из созывов Верховного Совета РСФСР, трижды избирался депутатом Верховного Совета СССР. Работал в качестве второго секретаря ЦК компартии Молдавии.
С мая 1943 года начались учебные занятия, научная и общественная деятельность возродившегося института в Ташкенте. К этому времени его коллектив значительно пополнился. В состав ЛПИ влился небольшой коллектив преподавателей и студентов Ленинградского технологического института целлюлозно-бумажной промышленности во главе с профессором А. Д. Цыпиным, прибывшим из Пятигорска. В Ташкенте собрался единый коллектив из ученых и преподавателей института. Сформировались факультеты — электромеханический, гидротехнический, инженерно-экономический и химико-технологический, был утвержден Ученый совет во главе с профессором А. П. Соколовским, образована ГЭК для защиты дипломных проектов. Директором ЛПИ в Ташкенте был назначен доцент С. М. Старостин, заместителем директора по АХЧ — А. И. Дмитриенко. Партийная организация объединяла около 30 коммунистов (ее численность по понятным причинам менялась), до марта 1944 года ее возглавлял доцент Г. Р. Лулов. Основная задача коммунистов в Ташкенте заключалась в налаживании учебного процесса, быта коллектива, в организации помощи фронтовикам-инвалидам. В марте 1944 года секретарем был избран профессор электромеханического факультета И. М. Постников.
В своих воспоминаниях секретарь комсомольской организации ЛПИ в Ташкенте Н. Меренищев пишет: «В эти тяжелые времена коллективу ЛПИ в эвакуации большое внимание и помощь в налаживании бытовых условий и учебного процесса оказали дирекция и общественные организации индустриального института. Правительство и ЦК КП Узбекистана оперативно решали вопросы снабжения преподавателей и студентов одеждой, бельем, обувью и продовольствием. В январе 1943 года ими было принято решение о предоставлении институту помещений Индустриального техникума для организации учебной работы, дома культуры железнодорожников и общежития для профессорско-преподавательского состава, служащих и их семей»
В свою очередь, оказавшись в эвакуации, ученые Политехнического института помогали в решении хозяйственных проблем Узбекистана. В связи с большим количеством эвакуированных предприятий и населения появилась острая нехватка электроэнергии. Будущие академики М. П. Костенко и Л. Р. Нейман решили проблему увеличения мощности действующих энергоблоков на 30%. Ими были сформулированы и решены новые научные проблемы питания электрических машин несинусоидальным напряжением и положены начала теории нелинейных электрических цепей.
В конце 1943 года и в начале 1944 года институт готовился к возобновлению учебного процесса в Ленинграде. Профессор Евгений Иванович Юревич, который в то время был секретарем комсомольской организации института, в своих воспоминаниях пишет:
«Осенью 1943 года впервые с начала войны ЛПИ объявил прием на первый курс. Из оставшихся в живых после блокады сотрудников института, живших в основном на территории института в первом и втором профессорских домах, удалось собрать для этого минимальный коллектив преподавателей. Это были математик профессор Н. Н. Семенов и его ассистентка Е. А. Анфертьева, физик В. А. Иоффе. Теоретическую механику читал профессор Никольский, а практические занятия вела Н. Н. Наугольная.
Всего на первый курс было принято около сорока человек, составивших две академические группы. Никаких вступительных экзаменов, разумеется, не было. Основную часть принятых составили бывшие фронтовики, демобилизированные по ранениям или другим причинам. Две трети их составляли девушки. Поступили в институт и семь молодых ребят — ленинградцев — блокадников, не призванных еще по возрасту в армию. Часть из них не имела даже оконченного среднего образования. Они были приняты условно с обязательством: одновременно с окончанием первого курса завершить среднее образование и представить соответствующий аттестат. В это время в городе уже работала вечерняя школа рабочей молодежи в переулке Бабурина 17 (ныне ул. Смолячкова). Предполагалось, что параллельно с учебой в институте эти студенты вечером будут учиться в десятом классе школы, сдав предварительно экстерном за девятый класс, если о его окончании не было документов. Так оно и получилось. Эта группа студентов успешно закончила первый курс института, а через месяц сдала экзамены за девятый класс.
Зима 1943-1944 годов была самая тяжелая как для сотрудников института, так и для студентов. Было голодно и холодно. не надо забывать, что до января 1944 года особенно изнурительны были артобстрелы города. Они изматывали население, так как проводились внезапно, не позволяя своевременно укрыться в убежище. Жили и учились в тех зданиях, которые удалось к тому времени обеспечить теплом от институтской котельной. Студенты — неленинградцы жили в первом профессорском доме, где для них было устроено общежитие. Занятия проходили в первом учебном корпусе, вернее в небольшой его части — две-четыре аудитории на первом этаже и в помещении церкви, где была размещена учебная библиотека.
В тех экстремальных условиях, опаленные войной, находящиеся, с одной стороны, под гнетом страшных потерь, а, с другой, обуреваемые великим общим подъемом после полной ликвидации блокады города в конце января 1944 года, люди живущие, работающие и учащиеся в стенах нашего института от преподавателей и студентов до военизированной охраны и кочегаров сложились в совершенно невозможную сегодня единую семью. Вместе строили планы восстановления института, мечтали и спорили о мирном будущем. Всем хотелось быть вместе, помогать друг другу. Естественно, что в этих условиях большую роль играла созданная сразу же комсомольская организация института. На комсомольских собраниях обсуждалось все от проведения очередного государственного займа с обязательной поголовной подпиской на месячную зарплату или стипендию до обсуждения аморального поступка студента, бросившего свою подругу, любовь которых до этого проходила у всех на виду, вызывая тихую зависть.
Когда, наконец, наступила весна 1944 года, по инициативе комсомольцев была организована студенческая строительная бригада по восстановлению института, которую возглавил секретарь комитета ВЛКСМ Е. Юревич. По-видимому, это был первый в стране студенческий строительный отряд, так, по крайней мере, в последствии писали газеты. Первочередными задачами этой бригады были восстановление теплотрассы от институтской котельной до первого учебного корпуса и других зданий института, ремонт отопительной системы внутри зданий (замена батарей отопления и труб), заделывание окон главным образом картоном и фанерой.
Много времени еще долго занимала военная подготовка, хотя, конечно, все опасности для города были уже позади и были распущены отряды самообороны и народного ополчения. Военное дело входило в учебный план. Преподавали его демобилизованные боевые офицеры. Единственной материальной частью были автоматы и винтовки.
Осенью 1944 года вернулся из эвакуации основной состав института. Маленький ленинградский коллектив влился в него и растворился по факультетам. Начался новый этап жизни института. В Ленинграде широким фронтом начали проводиться восстановительные работы, начатые еще в 1943 году. Был составлен жесткий график проведения этих работ. Его выполнение повседневно контролировалось парторганизацией. Особое внимание уделялось восстановлению общежитий. Были организованы курсы по подготовке кадров строительных специальностей. На них занимались не только студенты и аспиранты, но и многие преподаватели. Прошедшие краткую подготовку сразу же включались в восстановительные работы.