Я очень ясно помню день начала войны. Стоял яркий солнечный день. Я с группой студентов выехала на взморье, в Зеленогорск потренироваться и отдохнуть. Играли, бегали, наслаждались отличной погодой, были веселы, и вдруг, видим - народ с вещами в руках бежит к ж.д. станции с криком «война». Ехали в Ленинград, кто как мог, транспорт весь был переполнен, многие бежали пешком. И все еще не верилось, что война. Приехали в институт, все собрались на кафедре, решали, что и кому делать.
На следующий день все военнообязанные пошли в военкомат, мы, остальные на рытье окопов, строительство дзотов и дотов на стадионе института. Затем в институте открылся эвакогоспиталь, мы включились в работу госпиталя и дежурство, на К.П., дежурить на водонапорной башне (института), следили за полетами самолетов и передавали сведения в район К.П.
В первые месяцы войну ощущали морально, так в магазинах продукты питания были свободно. Потом начались бомбежки и обстрелы, диверсии. Народ помогал вылавливать диверсантов, шпионов, дежурили на крышах, сбрасывая и гася «зажигалки».
Вокруг города начали копать окопы, строить дзоты и доты.
Немцы начали бомбить работающих и стрелять делали они это с бреющего полета, много народа погибло.
Из-за диверсий и бомбежек сгорели многие продуктовые склады (в том числе и Бадаевский).
С начала войны началась эвакуация заводов, фабрик и др. учреждений, а также дет. садов и дет. Домов, матерей с детьми, пожилых и больных. Но потом эвакуация прекратилась т.к. немцы подошли близко и бомбили отъезжающих. Возобновилась эвакуация по ледовой дороге жизни.
Начался ощущаться голод, уменьшали норму хлеба и почти отсутствие выдачи крупы, карточки почти не отоваривали (немного давали на рабочие карточки). Зимой присоединилась необходимость в воде т.к., водопроводы замерзли и за водой ходили на естественные водоемы. Перестал работать транспорт. Люди ходили («гуськом») по одной тропинке посреди улицы, боясь подходить близко к парадным дома т.к. появились «мародеры», которые крючком из проволоки, затаскивали людей в парадные, отбирали все т.к. сопротивляться человек не мог. Все предприятия перешли на казарменное положение (т.е. ночевали – где работали). У нас в институте тоже можно было ночевать в бомбоубежище (где сейчас раздевалка), но мне пришлось ходить пешком, ежедневно, потому, что у меня был грудной ребенок и больная мать. Идя через Сосновку утром, я видела выброшенные трупы на дорогу (т.к. отвозить в морг или хоронить не было сил),
а когда возвращалась вечером домой, эти трупы были уже с обрезанными мягкими частями. Сил ходить было мало, болела вся спина нестерпимо, и очень слабые ноги, но я боялась в пути домой даже присесть отдохнуть, боясь, что мне будет не подняться, и я шла, твердя себе: надо идти через не могу, тебя ждет мать и дочь, иначе я умру. И шла. И так изо дня в день. На моих глазах умирали люди, если они не превозмогали свое нежелание двигаться (это были мои соседи и преподаватели института, ложились на недельку отдохнуть, а потом уже подняться не могли, умирали). Мизерные доли продуктов мы делили на 3-х разовое питание в день, боролись с собой, чтобы не съесть все сразу. Во время блокады из-за диверсий хлеб не поступал в булочную (ломали печи, отключали воду на хлебном заводе и т. п.), не выпекали, и народ в этих случаях шел искать, где был завоз хлеба в булочные. Из таких походов часто не возвращались – умирали в пути. Приходилось раскапывать свалки овощей на базах, надеясь что-то найти, иногда ели так называемый черный творог – иначе перепревшие овощи, а мы вымывали из этого черного творога кусочки от бывших овощей и варили их как суп. Так и жили до весны. А весной трава, листья стали для нас едой. Из них варили супы, каши, пекли лепешки, заваривали чай (зимой чай заваривали из хвои – сосны и елки, чем спасались от цинги).
Ввели нам трудовую повинность, а это отработать (помимо своей работы) 10 часов в месяц на общественных работах, работы были самые различные, но весной все ленинградцы вышли на уборку грязи, скопившейся в городе, чтобы не вспыхнула инфекция.
За весь период войны никто никогда и ни на что не сетовал, все верили в победу нашего народа, были терпеливы, ждали, что вот завтра, послезавтра будет легче жить. А победы на фронте, тем более прорыв и снятие блокады для нас были престольными праздниками. За всю войну народ был очень терпелив, радушен и умел радоваться общим радостям трудного времени.
Виноградова Зинаида Михайловна – преп. каф. физвоспитания.